В декабре в Москве состоялся III Открытый научно-практический форум «Новейшая генетика. Современные знания о болезнях человека, перспективные подходы организации здравоохранения». Его участники сошлись на том, что, несмотря на определенные успехи, своевременная диагностика и лечение орфанных заболеваний требует новых системных решений. Какими они могут быть? Об этом в интервью «РГ» рассказал сопредседатель Всероссийского союза пациентов Ян Власов.
Ян Владимирович, на днях вы приняли участие в работе III Открытого научно-практического форума «Новейшая генетика». Какие тезисы, прозвучавшие в рамках форума, вы считаете наиболее значимыми?
Ян Власов: Главное — это что орфанные пациенты стали неотъемлемой частью решений власти в области здравоохранения. Они теперь находятся в системе оказания медицинской помощи, что очень серьезно характеризует и сферу здравоохранения, и наше государство. С точки зрения отношения к «редким» пациентам его уже можно назвать социальным.
Раньше похожие мероприятия собирались для обмена опытом между специалистами и общественниками и не имели практического применения в здравоохранении. Сейчас все иначе.
В форумах участвуют не только общественные организации, пациенты и их родственники, но и представители органов исполнительной и законодательной власти, производители лекарственных препаратов. Это позволяет вырабатывать комплексные решения проблем, составлять дорожные карты, по ним принимать изменения в законодательстве и иные решения. Исполнительная власть принимает новые правила игры и выполняет их.
Возможно, дело в том, что в системе появились деньги на решение проблем орфанных пациентов?
Ян Власов: В определенном смысле деньги были всегда, но вопрос с распределением стоял по-разному. Когда-то система здравоохранения оплачивалась по остаточному принципу.
Сейчас у власти появилось понимание, что орфанных людей надо обеспечивать. Если говорить в целом, то перелом произошел в 2011 году с появлением 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан». До этого мы фактически жили без закона о здравоохранении: человека никто не видел.
И то, что происходит сейчас, это результат многолетней работы всего сообщества — врачебного, научного, пациентского и властных структур.
Одно из главных достижений в решении проблем орфанных пациентов — это фонд «Круг добра». Но в рамках форума «Новейшая генетика» поднималась проблема обеспечения взрослых — как тех, кто находится на обеспечении фондом до 18 лет (сейчас эту планку президент поднял до 19 лет), так и взрослых пациентов с теми же заболеваниями. Как может выглядеть механизм обеспечения преемственности лечения?
— Деньги, безусловно, важны. Но они не главное. Главное — это правила игры.
С увеличением возраста пациента «Круга добра» до 19 лет нам предлагаются новые правила. Это может выглядеть так. В течение года после совершеннолетия пациент должен перейти в некий новый статус. В 19 лет, к примеру, он подает уже заявку региона на дорогостоящее лечение. И получает следующий транш препарата. Регион будет обязан его обеспечить через территориальную программу госгарантий.
Вы думаете, будет работать такая схема с учетом громких судов по дорогостоящим орфанным препаратам, которые не могли приобрести регионы?
Ян Власов: Если мы понимаем, что лечение одного пациента стоит 40 миллионов ежегодно, а в регионе их два–пять человек, у некоторых регионов будут большие проблемы.
Я думаю, что пройдет два-три года — возникнет некое накопление практики с успешным лекарственным обеспечением таких пациентов либо судебными разбирательствами. И если никого из региональных руководителей не снимут за неисполнение законодательства, возникнет следующая волна федерализации закупок. Но когда это будет — неизвестно.
Фармакология развивается, появляются новые генотерапевтические препараты для лечения тех заболеваний, которые еще недавно считались неизлечимыми. Однако система лекарственного обеспечения далеко не всегда готова брать на себя закупку высокотехнологичных препаратов. Почему так происходит?
Относительно иностранных высокотехнологичных препаратов никакого блока с нашей стороны нет. Если кто-то и блокирует их приход на российский рынок, то это сами производители, которые закрывают клинические исследования, не регистрируют здесь новые препараты. И то не все. Есть и другая проблема.
Возьмем пример Китая. Если иностранные препараты узаконены на уровне FDA (Food and drug Administration — Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США. — Прим. ред.) или EMA (European Medicines Agency — Европейское агентство лекарственных средств. — Прим. ред.), то на территории КНР решениям этих структур доверяют. И никаких дополнительных клинических исследований не проводят, деньги и время не тратят, препараты не становятся дороже. А у нас все должно быть взаимообратно, мы должны иметь доступ к иностранным заводам. Почему бы нам не перенять китайский опыт?
Что касается отечественных препаратов, то клинические исследования ведутся.
Проблема в том, что финансирование медицинской науки у нас очень слабое. И если мы не выделяем на нее денег, то мы теряем не только достижения, но и ученых.
Я считаю, что эта проблема представляет собой большой риск для нашей страны. Потому что наша лекарственная безопасность основана на тех достижениях, которые были сделаны в 80-е годы. Это означает, что через 20 лет у нас может не оказаться волшебных патентов.
Если вернуться к итогам форума, то эксперты предлагали решить вопрос недостатка финансирования орфанных заболеваний следующими инструментами. Например, внедрить прогрессивную систему налогообложения, когда с увеличением дохода возрастает ставка налога. Или же создать систему страхования рисков орфанных заболеваний. Какие из предложенных инструментов вы считаете наиболее перспективными?
Ян Власов: Вариант, который связан с налогообложением, широко используется. Здесь нет ничего нового, единственное, что регулируется — это объем налога. Мне он кажется достаточно цивилизованным.
Насчет системы страхования я пока не могу понять, как это работает. Если родители добровольно делают страховые взносы, то стоит вопрос о том, какая частная компания предложит такой продукт и возьмет на себя возмещение по этому риску. Государство страховать эти риски не будет.
Откуда еще можно взять деньги на орфанных? Медицинская составляющая более-менее понятна — «Круг добра», программа оказания высокотехнологичной медпомощи.
А вот социальная часть возникает при наличии инвалидности. Здесь есть сложность. Получается, что ребенок, которому необходима социальная помощь, может получить ее только после получения инвалидности. Было бы логично ее не допустить.
Например, принять решение о перечне диагнозов, которые автоматически позволяли бы присвоить группу инвалидности для обеспечения необходимыми средствами — техническими, вспомогательными, медицинскими, — которые позволили бы ребенку не получить нарушение трудоспособности.
Самостоятельным предложением является создание системы централизованных закупок, совмещение ее с единым регистром пациентов. На что направлена данная мера?
Ян Власов: Развитие регистров в совокупности с централизацией закупок – это возможность существенной экономии для региональных бюджетов за счет снижения издержек и увеличения объемов закупаемых лекарственных средств. Сегодня мы видим, что механизм централизации позволяет экономить существенные суммы при закупках лекарственных препаратов для программы ВЗН и в рамках фонда «Круг добра».
Создание условий централизованных закупок для взрослых пациентов за счет региональных бюджетов по отдельным дорогостоящим позициям, как вариант, с дополнительной опцией перераспределения объемов приобретенных лекарственных препаратов, позволит не только оптимизировать расходы региональных бюджетов, но и поддержит мобильность и качество лекарственного обеспечения за счет возможности поставок препаратов туда, где это востребовано.